Высокотехнологичный порт Мурманска: защитный экран, умные водяные пушки и экологическая диспетчерская

Как ни парадоксально это звучит, именно для нашего заповедника пандемия сыграла даже положительную роль. Если раньше люди привычно ездили за границу или в какие-то традиционные туристические места, то в 2020 году обнаружили привлекательные и еще не изученные природные жемчужины Самарской области.

Наше учреждение я иногда в шутку называю «гремучей смесью», как, собственно, можно назвать и любую федеральную ООПТ. Ведь здесь сразу несколько направлений работы: и охрана, и экопросвещение, и наука, и туризм.

Если уж человек доехал до «Русской Арктики», то он экологически сознателен и мотивирован на сохранение арктической природы. Маньяков, мечтающих пострелять по белым медведям, мы у себя не встречали.

Программа сохранения лошади Пржевальского позволила не только сохранить, но и увеличить численность мировой популяции до трех тысяч особей.

Человек, работающий в охране природы, стремится сделать мир лучше. Если сотрудник ООПТ из таких, то и результаты работы будут отличные.

Эковолонтерство для меня – будущее, в котором каждый для сохранения природы будет делать что-то посильное, а все вместе мы сможем добиваться огромных, прорывных результатов. Мы как раз и создали организацию «Делай!», чтобы помогать в этом.

Спасти и восстановить можно любой вид животного, который остается в природе. Но усилия должны быть сосредоточены на сохранении не только отдельных видов, но и всей экосистемы.

Животные гораздо умнее и богаче внутренне, чем мы представляем. Они просто думают иначе, чем люди...

Если все гренландские ледники растают, то уровень Мирового океана поднимется на 7,2 метра. Тогда страдать будут не только животные, но и люди. Уже сейчас нам надо готовиться к десяткам миллионов климатических мигрантов.

Цифровая трансформация – это не просто внедрение технологий. Это последовательная масштабная работа, которая приведет к ускорению и оптимизации всех процессов в отрасли.

Чему нам следует поучиться у ООПТ Танзании? Наверное, во-первых, организации охраны: при каждом нацпарке был целый поселок с рейнджерами, которые охраняли его с автоматами. А во-вторых, возможности реально увидеть животных на маршруте (экологической тропе). Чтобы, как в Африке, они мимо нас бегали, летали, да хоть просто лежали, и не боялись. Чтобы у них был закреплен рефлекс, что человек вот на этой территории не несет опасность. В России тоже есть такие ООПТ, но, к сожалению, их очень мало. А для посетителей большинства ООПТ, чтобы увидеть зверя или птицу, нужно быть реально специалистом или местным сотрудником, который работает на территории не один день. Или же просидеть без движения много часов в так называемых скрадках, чтобы животные потеряли бдительность, и вы смогли их увидеть.

Если честно, каждый раз, приезжая с командой «Воды России» в новый регион, я всегда надеялась, что у нас не будет работы, потому что на берегу водоема окажется чисто. И мы просто попьем горячего чаю. Увы! Работы всегда хватало и нам, и сотням волонтеров. С каждого берега собирали тонны мусора, сотни пакетов! 

В соцсетях активисты выкладывают свои отзывы и фото, что собранный раздельно мусор попадает в один контейнер и на одну свалку. Здесь важно выстроить полноценную цепочку: раздельный сбор – раздельный вывоз – раздельная переработка – раздельная утилизация

Общественные организации могут помочь в нужную минуту – экспертным мнением, финансами. А в случае несогласия – прямо высказать правду в глаза.

Все мы являемся менеджерами ресурсов. И на всех нас лежит ответственность за воздействие на окружающую среду

Побывав в Кондуках, я поняла, какое великое, доброе и масштабное дело затеяли организаторы, эковолонтеры, и я как участник «Воды России». Можно сказать, что это наша большая и очень важная миссия – убрать тот мусор, который скопился до нас, и своим примером показать, что мусорить нужно прекращать! Я хочу поблагодарить всех добровольцев, которые принимают участие в таких акциях по всей стране.

Турист с каждым годом становится все более искушенным. Даже если человек идет в поход с палаткой, то на особо охраняемой природной территории у него должно быть место, где он мог бы разбить эту палатку и остановиться на ночлег с комфортом, не нанеся при этом вреда природе.

Сейчас, с развитием цифровой техники, появился большой круг людей, для которых наблюдение, изучение птиц стало не профессией, но очень серьезным хобби. Бердвотчинг – так это называется, но я предпочитаю термин «любительская орнитология».

Одна из основных задач федерального проекта «Чистый воздух» – уменьшение не менее чем на 20% совокупного объема выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух в 12 городах-участниках.

Экоактивистов часто обвиняют, что они неконструктивные и все время критикуют власть, но никак с ней не взаимодействуют. Но если нам предлагают сотрудничество, то мы соглашаемся, почему нет. Но для этого нужно обладать спокойным характером.

По моему личному опыту и опыту коллег, рецепт баланса между заповеданием и хозяйственным использованием территории простой. Россия — одна из крупнейших стран мира, и если намечается какая-то хозяйственная деятельность, то ещё на первых этапах, при составлении бизнес-планов и инвестиционных проектов надо учитывать наличие существующих и перспективных особо охраняемых природных территорий и не затрагивать их границы. У нас настолько богатая и большая страна, что места хватит на всех. Это не Германия, не Франция, где природа истощена, а плотность населения высока. В России есть где работать, минуя ООПТ и не сталкиваясь лбами с природоохранниками.

Прежде чем построить новый перерабатывающий завод, нам нужно убедиться, что сам сбор мусора налажен. Наша внутренняя задача состоит в том, чтобы достичь 70% переработки своей упаковки к 2025 году, до 90% – к 2030 году. В странах Евросоюза средний уровень переработки составляет 50%. Но там к этому шли 30 лет, набивая шишки.

Только 4% площади нашего парка открыты для посещения. Остальные 96% представляют собой заповедное ядро. И вот на этой небольшой части парка каждые выходные народу как на демонстрации. 

Если бы мы не научились контролировать этот поток посетителей, то поверьте, ни о какой охране природы речь уже бы не могла идти: мы бы просто превратились в городской парк культуры и отдыха.

Дайте нам, природоохранникам, волю, мы вообще закроем Камчатку, и там будут только разгуливать медведи, резвиться нерка, и иногда на горизонте появляться инспектор с ружьем, охранять всю эту идиллию от браконьеров. С другой стороны, дайте волю бизнесу, и за достаточно небольшой период рыбные и другие природные ресурсы полностью исчерпаются, их просто «выжмут» из региона ради максимального заработка. Мне же кажется, что XXI век, со всеми его замечательными современными технологиями, это время поиска баланса и синергии различных отраслей и подходов. И очень важно, чтобы все стороны понимали и слышали друг друга. Местные понимали, что нужно беречь природу, заповедная отрасль понимала, что местным нужно каким-то образом жить, кормить семьи, развивать свои населенные пункты.

Мусорный вопрос на Таганае остро стоит вне зависимости от наличия или снятия ограничений в связи с коронавирусом, поскольку количество посетителей зависит только от погоды. И до коронавирусного периода в хорошую погоду каждые выходные через нацпарк проходил огромный поток посетителей. А с ними, конечно, появлялся и мусор. Как мы с этим боремся? Собираем и вывозим сами, призываем туристов забирать то, что они принесли с собой. 

На Байкале в итоге люди выражали сожаление, что наша группа раньше лет на пять там не появилась, говорили, что они бы тогда омуля сохранили. Я спрашивал: «А вы сами не могли остановиться?». И они сказали, что, к сожалению, нет, сами не могли. Что интересно, некоторые браконьеры, нарушители из местных, в результате пришли работать в национальный парк. Мы этих людей ловили за нарушения, а теперь попробуй им что-нибудь против национального парка сказать.

На съезде обсуждался вопрос об отходах, выпавших из правового регулирования, в частности – о медицинских и биологических отходах. Актуальность этой темы показала пандемия. Необходимо четко определить, что нужно делать с этими видами отходов и навести в этой плоскости порядок. В частности, свою позицию по данному вопросу на съезде высказал Феликс Маркарян, заместитель директора компании–регоператора «Жилищно-коммунальное хозяйство», входящей в состав нашей Ассоциации: 

"Если сфера ТКО отрегулирована, то большое количество других отходов остаётся вне полномочий регионального оператора и находится в теневой зоне. Для курортного региона Кавказские Минеральные Воды, где находятся масса санаториев и бальнеолечебниц, актуален вопрос обращения с медицинскими отходами класса А, приближенными по составу к ТКО. По сути, они за малым исключением таковыми и являются. Необходимы меры, которые перекроют саму возможность подмены базовых понятий и четко обозначат, кто и на каких условиях должен осуществлять обращение с этими отходами"

Ямал — это девять месяцев зимы, величественные горы Полярного Урала и мистическое полярное сияние, самое большое поголовье оленей в мире и бережно сохранённые вековые традиции. Настоящему туристу, постоянно ищущему новых впечатлений и мечтающему покорить арктические  дали, обязательно нужно побывать в нашем крае. Сделать это довольно просто: всего 2-2,5 часа на самолёте из Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Перми или Казани, и вы уже в Салехарде – единственном в мире городе, расположенном на широте Северного полярного круга. Чтобы влюбиться в Ямал бесповоротно достаточно одного визита, а вот для полного знакомства с краем нужно посетить регион в разные сезоны, потому что каждый открывает Ямал по-новому.

На острове Земля Александры существует аэропорт, но из-за того, что вертолеты до нас долететь по запасам топлива не могут, после того, как они привезут туристов на остров Земля Александры, мы не сможем перемещать посетителей по другим островам архипелага Земля Франца-Иосифа, чтобы они посмотрели красоты и уникальные объекты, которые парк в некоторых случаях восстанавливает. Нам необходимо либо развивать гражданскую инфраструктуру, а именно делать вертодромы, чтобы открыть вертолетные путешествия внутри архипелага, либо заводить туду специализированные круизные суда, которые бы перемещали туристические группы непосредственно между островами. 

Архангельская область сама по себе является притягательным регионом для туризма в Арктической зоне России, она на втором месте по количеству гостей среди арктических регионов — опережает нас только Мурманская область.

Именно в Архангельской области берет начало Арктика. Коренной народ этих мест — поморы — первыми начали осваивать северные моря, а Архангельск стал отправной точкой первых арктических экспедиций и первым морским портом России. Мы рекомендуем всем нашим гостям углубиться в морскую историю Архангельска, посмотреть уникальную природу и архитектуру Севера, а также быт поморов — исконных северян.  

Уже сейчас можно сделать из случившегося основной вывод. Мы немножко забыли, где мы находимся и живем. Это касается не только Норильска, а наверное, многих регионов арктической зоны. Мы зашли на эту территорию, в вечную мерзлоту, много лет назад, и в советское время к сохранению вечной мерзлоты относились более скрупулезно и серьезно. Вели серьезный мониторинг и наблюдения за ней. Очень много лет, слава богу, ничего не происходило, и мы как-то расслабились.

Однако у нас в этом году аномально теплое лето. 19 мая прошел ледоход на реке,  и это исторический рекорд: раньше ледоход был всегда с 6 по 10 июня. В Норильске сегодня +14, ярко светит солнце. Это лучшее подтверждение тому, что глобальные изменения климата есть, и вечная мерзлота уже другая, она постепенно оттаивает.

Почему в мире «зеленеют» вузы? Потому что там вся среда вокруг вузов уже более устойчивая. А у нас часто наоборот. Вузы – источники экологического лидерства, которые могут вокруг себя менять городское пространство. Вуз достигает верхнего уровня экологичности, когда появляются структура, стратегия устойчивого развития и человек, который за это отвечает. Я думаю, мы скоро перейдем к этой стадий, то есть перейдем от инициатив снизу к вовлечению сотрудников и администрации.

И что отмечают по данным Яндекс аналитики? Что с начала года интерес к сортировке отходов увеличился на 30%. При этом за последние три недели апреля этот интерес и количество запросов увеличились аж на 70%. То есть люди, попавшие в данные обстоятельства, все-таки имеют в нашей стране потенциал к осознанному потреблению, к пониманию ответственности, связанной с отходами. При этом они интересуются различными способами правильно перераспределить их, использовать или, например, утилизировать.

На сегодняшний день работа идёт достаточно активно. Несмотря на то, что учреждения закрыты для посещения, этот период они используют как раз для того, чтобы подготовить соответствующую инфраструктуру к высокому туристическому сезону, который всех нас ожидает. Это время пересмотреть подходы к развитию внутреннего туризма, к направлению тех потоков, которые имеются, к продуктам. Минприроды в режиме видеоконференцсвязи периодически собирает все свои территории, обсуждает, с чем учреждения – заповедники и нацпарки – будут выходить: какие экотропы, как ведется работа, как готовятся, какие предложения будут делаться, как осуществляется взаимодействие с сообществом туроператоров на федеральном и региональном уровне. 

Знаете, горы — всё-таки особая история. Когда я приезжаю домой, стоит пробыть в четырех стенах две-три недели, и начинает тянуть обратно. Потому что в горах, когда ты постоянно там находишься, формируется своего рода зависимость. В хорошем смысле слова, конечно! Горы умиротворяют, отодвигают сиюминутные заботы на второй план. В этом уникальность заповедной природы. И она обогащает идеями, новыми мыслями. Приезжаешь из экспедиции, полный новых планов, и всё у тебя уже изумительно. 

Разобрав механизмы организации этих локальных волонтерских объединений, мы поняли, что очень малый процент людей готов терпеть неудобства ради благой цели. В волонтерстве, как ни странно, тоже проявляются человеческие потребности в обеспечении комфортных условий. 

Вот эту задачу мы и постарались в первую очередь решить. На федеральном уровне сделать удобный инструмент как коммуникации, так и обеспечения со стороны местных властей поддержки инициатив волонтеров. Крайне важная, казалось бы, незримая, но при этом понятная поддержка со стороны государства позволила людям на местах на более комфортном уровне организовать свои мероприятия. По сути, флаг «Вода России», который мы рекомендовали использовать всем участникам наших акций, стал удивительным пропуском в удобное и грамотно организованное волонтерство на берегах рек.