В условиях взаимных санкций, как будет складываться сотрудничество с представителями западной энергетики – об этом мы поговорили с российским экологом Андреем Золотковым. Он работал в службе радиационной безопасности на гражданском атомном флоте (ФГУП «Атомфлот») и является экспертом в вопросах ядерного топлива и радиационной безопасности.
- Насколько я знаю, немцы уже прекратили поставлять нам отходы. Но для Росатома это все не является отходами, а наоборот, нужным сырьем. Речь идет о двух видах, так называемых отходов – регенирированном уране и обедненном гексафториде урана. Если говорить о последнем типе отходов, то его у нас накопилось в значительном объеме, звучала цифра до 1 миллиона тонн. Это продукт, который можно переработать. Из него можно получить фтористую кислоту и еще выделить некоторое количество урана с хорошим содержанием по урану 235-му.
Но у нас своих установок для переработки нет. Мы их покупаем во Франции. Их куплено две штуки, насколько я помню. И производительность примерно 10 тысяч тонн в год. Планировалось, конечно, еще купить несколько установок, чтобы где-нибудь к 2050-му году была возможность полностью переработать обедненный гексафторид урана. У нас позиция такая, что это сырье, которое можно переработать и пустить в атомную промышленность, чтобы делать ядерное топливо или в качестве фтористой кислоты использовать в народном хозяйстве.
- Осенью прошлого года экоактивисты привлекли внимание к поездам, которые перевозили ядерное топливо, прибывшее из Франции в Санкт-Петербург, а затем в Северск
- Да, но поставки, которые к нам идут, они исчисляются десятками тонн в одной партии. Это не сумасшедшее количество. Те поезда, о которых вы говорите, они везли как раз регенерированный уран. И Франция, поставляя его нам, надеялась, что в результате нашей переработки получит назад сырье с каким-то нужным содержанием урана. Ну, я бы сказал, что здесь идет разговор о замкнутом ядерном топливном цикле, это дело будущего.
- Но вернемся к сегодняшней ситуации. Если Россия прекратит принимать ядерные отходы, будет ли у европейских стран возможность, в первую очередь территориальная, оставить их у себя?
- Хранить эти отходы достаточно дорого в Европе. На территории той же Германии, это дорогое удовольствие. Они должны платить за захоронение опасных отходов. Конечно, у них имеются резервуары для хранения обедненного гексафторида урана, думаю, они найдут решения. Надо понимать, что это не тысячи квадратных километров, скорее несколько сотен гектаров. Другое дело, что никто не хочет нести дополнительные расходы, а они хотят избавиться от этих расходов и поэтому направляют сюда. Кстати, я не знаю, получает ли Россия за это какие-либо прибыли. Может, мы принимаем взамен установки по переработке, например. Может, получаем какие-то деньги, но я уверен, что речь не идет о сотнях миллионов, это небольшие деньги по сравнению с миллиардами, которые тратятся на строительство атомных станций.
Если мы прекратим отношения с ядерными отходами из Европы, то, на мой взгляд, ничего страшного не произойдет. У нас есть свой уран, мы его добываем, мы его обогащаем, мы делаем ядерное топливо.
- Как будет развиваться ядерная энергетика, будет ли она сворачиваться в Европе, как заявляли еще об этом осенью?
- Я думаю, те страны, которые имеют ядерную энергетику, они ее будут поддерживать. В том состоянии, в котором она есть. Все-таки Франция не отказывается от этого. Но я думаю, что данная ситуация их серьезно подтолкнет к развитию возобновляемой энергетики, отказу от ископаемого топлива. Они захотят отказаться от энергоносителей из России, от нефти и газа. Вот это будет максимальное направление, по которому они работают. На атом, как мне кажется, они закроют глаза, потому что атом – это не тот объем денежных потоков, который представляет интерес для вот этой конфликтной ситуации. Европа по атому с Россией очень мало связана.
По перспективам внешних проектов – я думаю, рухнет проект в Финляндии, в котором участвует Росатом, но зато Венгрия готова к строительству атомной электростанции «Пакш-2» вместе с нами. Китайцы, вероятно, скоро обгонят в атомной энергетике и Россию и Францию.
Перспективы могут быть такие, что вряд ли Россию выставят из МАГАТЭ, это международная организация, которая контролирует все атомные станции, скорее всего, сведется к минимуму сотрудничество.
