На дворе весна: мы задумываемся об обновлении гардероба, активно делаем покупки (и возможно, далеко не все купленное будем потом носить)… Со всех сторон нас призывают покупать одежду больше и чаще, следовать быстротечным трендам, «не быть старомодными». При этом fashion-сфера считается одной из самых неэкологичных – крупные бренды ежегодно производят намного больше, чем потребители могут купить, и выбрасывают миллионы тонн одежды, обуви и аксессуаров.
Редакция сайта «Экология России» поговорила с исследовательницей моды будущего, сторонницей движения экоустойчивой и циклической моды в России, fashion-консультантом, преподавателем и стилистом Ольгой Джонстон-Антоновой, чтобы выяснить, что делать (и что уже делается), чтобы мода все-таки стала экологичной.
– Вы называете себя пионером движения экоустойчивой и циклической моды в России. По вашему мнению, у России есть какое-то отставание от других стран в плане экологичной моды, или может быть, наоборот, мы где-то впереди всей планеты?
– Сразу хочу уточнить, что мне не очень нравится это слово. Но так сложилось, что, когда я начала делать экологичные проекты в сфере fashion в нашей стране, странным образом оказалось, что очень мало кто про это думает. Те международные бренды, которые на Западе уже давно развивают sustainable fashion (англ. «экоустойчивую моду» – прим. ред.), и работают на российском рынке, у нас это делали очень тихо. Общемировая политика бренда их обязывала, но в России они ее особо не продвигали. Мне это показалось странным. Ну, видимо, рынок не требует, потому об этом и не говорят. Конечно, это очень насторожило меня.
Тогда я стала искать людей – независимых дизайнеров, преподавателей, экспертов, с которыми можно связаться, посмотреть на их экологичные проекты, и вместе сделать эту тему заметной и важной в нашем обществе. Но здесь тоже почти никого не было. Конечно, были люди, которые мыслили в категориях экологичности, даже создавали одежду экологичным образом, знали о том, что это важно, или получили профильное образование за границей. Но они не действовали вместе или не описывали свою работу в категориях экоустойчивости.
Но надо сказать, что, например, уже в это время, в 2017 году, известная в модной индустрии Мирослава Дума одновременно со мной говорила об экологичной моде и на международной сцене, и главное – в России. Она дала несколько интервью, выступила в Сколково и продвигала экоустойчивую моду в своих социальных сетях. Вышел даже номер российского Harper’s Bazaar на эту тему с обложкой, на которой была Мирослава, и статьей с упоминанием sustainable fashion.
Мирослава могла бы стать прекрасным пионером экологичной моды, потому что она инфлюенсер, и у нее отличная медиа-поддержка – она может вести за собой и бизнес, и потребителей. Но, она видимо, решила этого не делать на тот момент на российском рынке. Тем не менее, мне очень помогла ее вовлеченность в эту сферу, потому что я могла на нее ссылаться, когда не было других ярких российских примеров. Я думаю, что в sustainable fashion в России Мирослава Дума все-таки поставила не точку, а запятую, и надеюсь ее увидеть в будущем в этом движении у нас в стране. А сегодня она работает в этой сфере на международном уровне, развивая лабораторию технических инноваций в моде и показательный экоустойчивый и успешный бренд Pangaia.
В целом, в 2017 году, когда я пришла к работе в этом направлении в России, я не видела вокруг себя других единомышленников, кто бы эту тему поддерживал и говорил об экологичной моде в России, на русском языке с важных площадок. В России как раз шел Год экологии, и я решила заявить об этой глобальной проблеме на всех возможных площадках, конференциях, фестивалях, в прессе. Достаточно быстро появились и активизировались единомышленники. И я очень рада, что сегодня сторонников экологичной моды уже ничего не сдерживает, и российские бренды такого рода создаются и развиваются. У нас появился довольно большой ряд грамотных и талантливых людей в сфере sustainable fashion в России.
Sustainable fashion сегодня везде развивается быстрыми темпами, «бум» на эту тему случился примерно 10-12 лет назад. Форум в Давосе сделал экологичную, циклическую моду одним из основных пунктов в своей ежегодной повестке. Стелла Маккартни и другие всемирно известные дизайнеры и бренды, например, PUMA, ADIDAS, LEVIS повышают планку экологичности на глобальном уровне. Уже довольно давно (с 2010 года) существует Копенгагенский sustainable fashion саммит, он является основной мировой площадкой, где встречаются и модные редакторы, и модели, и дизайнеры, и инфлюенсеры, чтобы обсудить экоустойчивую моду, обменяться решениями и опытом.
Что касается России, конечно, эта тема докатилась до нас позже, чем она появилась на рынках Западной Европы и Северной Америки. Я думаю, что этому во многом способствовал языковой барьер, когда часть «глобальной» информации просто не переводится на другой язык, и отчасти – культурный, связанный с тем, что еще недавно у нас был дефицит предметов потребления и многие донашивали и переделывали вещи. И такой подход к гардеробу в мире сегодня является экологичным, а для многих в нашей стране он напоминает о трудных временах. Я также подозреваю, что задержка с озвучиванием этой темы в России иностранными и грамотными в этом отношении брендами, была связана с удобством – использовать нас как прибыльный рынок сбыта, где любят одежду и обновки, и если не знают о вреде быстрой моды и перепроизводства, то будут покупать как прежде, а не как озадаченный эковопросами западный потребитель. Но эти времена прошли, потому что мы сами заговорили об экологических проблемах в индустрии моды и текстиля.
– То есть Россия имеет определенное информационное отставание от других стран?
– Да, и это информационное отставание приводит к тому, что мы пока не предлагаем технические решения, которые нужны всемирной fashion-отрасли. Например, в создании альтернативных, более экологичных и высокотехнологичных тканей. А ведь в России есть все предпосылки, чтобы стать лидером на этой арене. Проблема в том, что наши ученые и инвесторы не знают о таком глобальном запросе. И это обидно, потому что сегодня весь мир стоит в очередь за экологичными тканями иностранных разработчиков и поставщиков.
Как жителям России, так и жителям других стран важно понимать, что планетарная экоустойчивость – одна, мы все живем в одном доме. Поэтому нельзя оставлять Россию за бортом движения по созданию экологичной моды. И поэтому мы с вами не должны оставаться в стороне и игнорировать свою роль в экологизации мира через одежду и текстиль.
Мое видение – у России блестящее будущее в этом направлении. Как я уже сказала, у нас уже нет информационного вакуума на эту тему, мы поняли, что развивать сферу экологичной моды нужно. У нас большой потенциал в направлении инвестиций и научных исследований в русло экоустойчивых технологий для моды и текстиля. Кстати, напомню, что Россия космическая держава, и с развитием космонавтики наши ученые много думали про технологичные ткани в середине прошлого столетия. Возможно «в столе» у российских исследователей лежат разработки, которые нам дадут прорыв на рынке текстиля. Нам нужно обращаться и к корифеям науки, и к молодым ученым, к стартапам – и объединять их общей задачей экологизации отрасли.
Например, когда пару лет назад гонконгский исследовательский институт тканей и технологий при поддержке фонда Н&М создал прорывное решение по разделению смешанных тканей для ресайклинга, они привлекли пожилых японских ученых-пенсионеров, чтобы, используя их опыт и знания, воскресить их наработки и совместно создать новые.
За подобными решениями – огромное будущее и огромные доходы! В России нужно разрабатывать подобные технологии. Я своей задачей вижу как раз «активацию» образовательного, научно-исследовательского и инвестиционного пространства в нашей стране, показывая, что в индустрии моды прибыль и экология неразрывны.
– Какая она вообще – экологичная мода будущего? Мы будем одеваться в вещи, которые будут служить нам годами, или наоборот, перейдем на какие-нибудь инновационные биоразлагаемые ткани, которые можно смело выбрасывать, и они через неделю станут компостом?
– Вы совершенно верно мыслите. На мой взгляд, будет и то, и другое. Конечно, если я скажу, что мы в будущем сможем носить вещи бесконечно долго, то модницам станет грустно. Но на самом деле это очень позитивно. Это не значит, что одну и ту же вещь мы будем донашивать до дыр, хотя «медленная мода» и осознанное отношение к вещам нас к этому подталкивают.
В предыдущем вопросе я упомянула ресайклинг, то есть получение нового волокна из изношенных вещей. Так вот, после того как одежда или домашний текстиль станут нам больше непригодны, мы не будем их выбрасывать, как часто делаем сейчас, а будем отдавать их в переработку. Конечно, когда технология химической переработки дойдет до этой стадии (а это уже не за горами). Сегодня же мы можем регенерировать таким образом лишь моноволокно и некоторые смешанные ткани. Чаще всего в процессе переработки текстиль механически перемалывают, это называется downcycling, создают более низкокачественные материалы для стройки, изоляции, домашнего хозяйства. Но ученые идут к тому, чтобы научиться перерабатывать вообще любые волокна и именно регенерировать из «старой» ткани новую ткань, которая по своим свойствам будет соответствовать первичным материалам.
Правда, здесь есть еще одна проблема. Пока еще не все привыкли сдавать вещи в переработку. Мы даже моноволокно в ресайклинг не несем. Не хватает не только технологий и производственных мощностей, но и культуры потребления с дальнейшей переработкой.
Но это все временные трудности. Через несколько десятилетий мы будем использовать ткани и волокно несколько раз. Все наши майки, носки, полотенца, простыни будут зациклены в системе, из них будет регенерироваться новая ткань. И нам уже не надо будет выращивать новый хлопок, деревья для вискозы или качать нефть для создания полиэстра.
Уже сейчас Стелла Маккартни использует в своих коллекциях регенерированный кашемир. Его восстанавливает для нее итальянская фирма, собирая со всего мира остатки производства «девственного» кашемира и кашемировые вещи second hand. Конечно, это сильно уменьшает экологический след от данного материала.
С другой стороны, есть дизайнеры, которые думают о том, как создать сверхбыструю одежду и при этом экологичную. Например, пошел в ночной клуб, нарядился, потанцевал, вышел, выбросил. Дизайнеры экспериментируют с такими изделиями, создавая их из биоразлагаемых материалов. Насколько такая одежда будет востребована, мы не знаем, но подобные поиски приводят к другим важным находкам по созданию новых материалов. Я думаю, что самая экологичная одежда – это виртуальная одежда, которая становится сейчас очень популярной и ее рынок будет расти и расти.
– Что вы думаете об уже упомянутых нами тканях из необычных материалов, например, скисшего молока, остатков фруктов, кофе и др.? Есть ли у них будущее?
– Да прекрасное у них будущее. Все эти новинки мы ведь внедряем не потому, что хотим кого-то удивить, и не потому, что теперь технологии это позволяют и мы зациклены на технологиях. Нет же! Мы таким образом внедряем экологичные модели, снижаем экослед, что нам критично важно сейчас. Мы берем отходы, причем натуральные, органические – и не выбрасываем, а превращаем их в ткань.
В тканях из необычных материалов нет ничего сказочного или сверхъестественного. Мы довольно давно знаем, что текстильное волокно можно делать как на растительной (целлюлозной) основе, так и на протеиновой, поэтому существуют ткани из водорослей, и ткани из молока. Нам это кажется необычным, потому что мы раньше не смотрели на отходы и альтернативные материалы как на источники сырья. Мы думали, что нам всегда хватит традиционного хлопка, вискозы, синтетики. Но оказалось, что их экослед настолько огромен, что ставит под угрозу климат Земли, и нам нужны альтернативы. И они оказались рядом.
Я убеждена, что: «Все ответы есть в природе». Мы по-настоящему очень здорово учимся у природы, и когда внедряем то, что подсмотрели у нее, то можем добиться впечатляющих результатов. Это относится и к технологиям, и к пониманию работы всех систем, слаженно и безотходно.
Если говорить про ткани, то многие слышали про ткань из апельсинового волокна, которую использовал знаменитый итальянский бренд класса люкс Salvatore Ferragamo. Если ткань достойна, чтобы из нее делать дорогие и изысканные изделия, то у нее явно есть будущее!
Или, например, очень нежная ткань из коровьего помета. Ее придумали голландцы, потому что они являются страной с развитым аграрным сектором, где имеется огромное количество данного отхода. И они придумали этот, казалось бы, непригодный отход, «зациклить» вместо того, чтобы выбрасывать.
Сегодня мы уже носим вещи из альтернативных тканей, даже не догадываясь об этом. Поэтому можно говорить, что будущее уже наступило.
– Какой «эко-модный» совет вы могли бы дать нашим читателям и читательницам?
– Пожалуй, самый полезный совет заключается в том, чтобы к вещам относиться проще. Конечно, стоит окружать себя вещами, которые вас вдохновляют, особенно если для вас в важна эстетика и визуальность. Стильные, красивые, дизайнерские вещи и искусство – как в одежде, так и в интерьере – это потребность для одних. Но для многих – это совсем не важно. Поэтому обладание чем-то не должно быть самоцелью.
В отношении создания стильного и экологичного гардероба, я всегда советую для начала заглянуть в свой шкаф, как бы отправиться на шоппинг в свой «магазин». Вы всегда найдете новые образы. Если нужна помощь – обратитесь к стилисту, подруге или другу, вкусу которых вы доверяете. Отложите те вещи, давно которые давно не носите, если вам уже не подходит размер, стиль, и т.д. И экологично от них избавьтесь: не выбрасывайте, а отдайте, передайте другому или в переработку, найдите секонд-хэнд, куда можно сдать, или организуйте своп, чтобы обменяться вещами.
Покупка новых вещей требует четкого понимания, чего вам не достает в гардеробе, как и с чем вы будете носить новую вещь. Делайте список покупок. Экологично и выгодно покупать в секонд-хэнде, на маркетплейсах по ресейлу. Там порой встречаются совершенно новые вещи. Так вы не просто действуете более экологично и осознанно, но вы находите вещи, которые представлены в единственном экземпляре, а значит – они автоматически сделают вас уникальными, а это – основа стиля.
Сегодня вы уже можете покупать у дизайнеров, которые создают максимально экологичные вещи. Посмотрите приложение Sane Fashion. В нем собраны экодизайнеры из России. С рейтингом по экологичности своих изделий, а также места, где можно купить секонд-хэнд в вашем регионе.
Фото: Yagi-Studio – istockphoto.com
Мне очень нравится жить рядом с медведями. Кордон Травяной можно сравнить со стеклянной банкой, стоящей на полке в мире медведей, откуда очень удобно за ними наблюдать! Я вижу этих могучих животных немного иначе, чем большинство людей. Медведи способны думать, принимать решения, разговаривать, обижаться, ревновать, хитрить, обманывать, принимать в семью чужих медвежат и еще много чего.
Еще в детстве меня увлекали сюжеты приключенческих книг и фильмов. Было что-то особенно притягательное в этих историях о заброшенных поселениях и таинственных археологических артефактах. Поэтому важной особенностью фотопроектов стала съемка в труднодоступных регионах мира. Мне представилась возможность уже не в книгах, а вживую побывать в различных экзотических регионах планеты и вплотную познакомиться с незнакомой и удивительной природой этих мест.
Артисты балета понимали, куда они едут. Но на месте у них был шок от увиденного. Тем не менее, никто не отказался от участия в съемках. В процессе танцоры так увлекались, что их было не остановить. Основную цель мы выполнили – приковали внимание людей к мусорной проблеме.
Выхухоль – эндемик России. Эндемик – означает «живет только у нас и больше нигде». Вообще раньше считалось, что выхухоль – эндемик СССР, поскольку имелись небольшие очаги ее обитания в Казахстане и на Украине. Но сейчас никто не знает, остались они там или нет. В последние годы численность выхухоли стабилизировалась, но остается на очень низком уровне. Сейчас в стране где-то тысяч десять зверьков.
Дизайнеры думают, как создать экологичную сверхбыструю одежду. Например, пошел в ночной клуб: нарядился, потанцевал, вышел, выбросил. Дизайнеры экспериментируют с такими изделиями, создавая их из биоразлагаемых материалов. Самая экологичная одежда – это виртуальная одежда, которая становится сейчас очень популярной и ее рынок будет расти.
Акулы – никакие не монстры. У людей просто склонность их демонизировать. Это и преувеличения о количестве жертв акул где-нибудь в Шарм-эль-Шейхе, и рыбацкие байки, и заявления, что раны от акул не лечатся. В результате обыватель, действительно, верит в том, что это чудовище и машина для убийства. При этом люди восхищаются столь же, а то и более опасными животными, например, тиграми.
Антарктида встречает айсбергами нереальных размеров и ветром сумасшедшей скорости. Плотный поток ледяного воздуха безжалостно хлещет. Это не просто порывы до 20-40 метров в секунду, а непрерывный ветер, сметающий все на пути.
«Большая Саянская тропа» – это, возможно, дело всей моей жизни. Эта тропа может стать одной из крупных, имеющих общенациональную известность экологических троп, таких как «Большая Байкальская» или «Большая Севастопольская». Общая сумма, которую мы заложили на нее, – около 81 млн. Сумма большая, но нужно понимать, что и протяженность тропы большая сложная в конструктивном плане, одна из наиболее крупных в стране.
Я пел белухам под водой, чтобы они ко мне подошли поближе. Однажды мы общались с кашалотом на тему загрязнения пластиком океанов (кит реально приносил мне пластиковые пакеты, как будто просил избавить от них, забрать их на сушу). За каждой фотографией стоит какая-то удивительная встреча с китами.
Если раньше все скалы были расписаны в стиле «Здесь был Вася», то сейчас надписей с каждым годом становится меньше. Плюс ко всему мы сделали несколько специальных стендов, так их и озаглавили: «Здесь был Вася». Каждый желающий, чтобы не расписывать скалы, может оставить автограф на стендах.
«Коронавирусный» 2020 год показал, насколько ценен для людей внутренний туризм. Погулять в лесу, подышать воздухом, послушать птиц, у костра посидеть. Это не тяжелый, не насыщенный туризм, это «туризм выходного дня». У нас в стране внутренний туризм вообще пока на зачаточном уровне, но пандемия, надо сказать, его подтолкнула.
Мы входим в список ООПТ, расположенных за полярным кругом. А это означает и потрясающие полярные сияния, и полярную ночь, и незаходящее солнце летом.
Как ни парадоксально это звучит, именно для нашего заповедника пандемия сыграла даже положительную роль. Если раньше люди привычно ездили за границу или в какие-то традиционные туристические места, то в 2020 году обнаружили привлекательные и еще не изученные природные жемчужины Самарской области.
Наше учреждение я иногда в шутку называю «гремучей смесью», как, собственно, можно назвать и любую федеральную ООПТ. Ведь здесь сразу несколько направлений работы: и охрана, и экопросвещение, и наука, и туризм.
Если уж человек доехал до «Русской Арктики», то он экологически сознателен и мотивирован на сохранение арктической природы. Маньяков, мечтающих пострелять по белым медведям, мы у себя не встречали.
Программа сохранения лошади Пржевальского позволила не только сохранить, но и увеличить численность мировой популяции до трех тысяч особей.
Человек, работающий в охране природы, стремится сделать мир лучше. Если сотрудник ООПТ из таких, то и результаты работы будут отличные.
Эковолонтерство для меня – будущее, в котором каждый для сохранения природы будет делать что-то посильное, а все вместе мы сможем добиваться огромных, прорывных результатов. Мы как раз и создали организацию «Делай!», чтобы помогать в этом.
Спасти и восстановить можно любой вид животного, который остается в природе. Но усилия должны быть сосредоточены на сохранении не только отдельных видов, но и всей экосистемы.
Животные гораздо умнее и богаче внутренне, чем мы представляем. Они просто думают иначе, чем люди...
Если все гренландские ледники растают, то уровень Мирового океана поднимется на 7,2 метра. Тогда страдать будут не только животные, но и люди. Уже сейчас нам надо готовиться к десяткам миллионов климатических мигрантов.
Цифровая трансформация – это не просто внедрение технологий. Это последовательная масштабная работа, которая приведет к ускорению и оптимизации всех процессов в отрасли.
Чему нам следует поучиться у ООПТ Танзании? Наверное, во-первых, организации охраны: при каждом нацпарке был целый поселок с рейнджерами, которые охраняли его с автоматами. А во-вторых, возможности реально увидеть животных на маршруте (экологической тропе). Чтобы, как в Африке, они мимо нас бегали, летали, да хоть просто лежали, и не боялись. Чтобы у них был закреплен рефлекс, что человек вот на этой территории не несет опасность. В России тоже есть такие ООПТ, но, к сожалению, их очень мало. А для посетителей большинства ООПТ, чтобы увидеть зверя или птицу, нужно быть реально специалистом или местным сотрудником, который работает на территории не один день. Или же просидеть без движения много часов в так называемых скрадках, чтобы животные потеряли бдительность, и вы смогли их увидеть.
В соцсетях активисты выкладывают свои отзывы и фото, что собранный раздельно мусор попадает в один контейнер и на одну свалку. Здесь важно выстроить полноценную цепочку: раздельный сбор – раздельный вывоз – раздельная переработка – раздельная утилизация
Общественные организации могут помочь в нужную минуту – экспертным мнением, финансами. А в случае несогласия – прямо высказать правду в глаза.
Все мы являемся менеджерами ресурсов. И на всех нас лежит ответственность за воздействие на окружающую среду
СМИ сетевое издание «Экология России» – нацпроектэкология РФ» зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ЭЛ № ФС 77 - 79233 от 25 сентября 2020 г.
По вопросам сотрудничества и рекламы: +7 (915) 379-27-44 (WhatsApp)
Адрес электронной почты редакции: info@ecologyofrussia.ru
16+