В последнее время Байкал привлекает внимание СМИ и общественности не красотой и богатством природы, а связанными с великим озером скандалами. То завод по розливу бутилированной воды, по мнению активистов, угрожает Байкалу обмелением. То в водах озера находят микропластик. То из акватории пропадает знаменитый байкальский омуль, порождая множество версий и обвинений.
Мы поговорили с известным учёным, ведущим научным сотрудником, Советником председателя Сибирского отделения РАН и до недавнего времени директором «Музея Байкала» Владимиром Фиалковым. И выяснили, что серьёзные исследователи с осторожностью относятся к громким заявлениям о судьбе озера. Что же в действительности важно для Байкала? Читайте в интервью.
«Байкал — это природный объект мирового значения. Безусловно, важно правильно понимать рекреационную и в целом антропогенную нагрузку на этот объект, если мы хотим сохранить его именно в том виде, в каком он нам достался.
Но нам с научной точки зрения непонятны попытки поднять шум вокруг вещей, которые для Байкала как для экосистемы являются малозначительными. Вот кто-то нагнетает панику: «Из озера откачают всю воду и продадут китайцам», «озеро загрязним, вода станет грязной». Всё это очень сильно преувеличено.
Мы говорим: «Люди такие-сякие, столько видов из дикой природы исчезло, столько загрязнений мы привнесли в природу». Из этого в умах людей рождается представление, что человек — это всемогущее зло, которое может быстро и качественно «загадить» что угодно. Однако влиять на состояние таких огромных, древних и обладающих колоссальными способностями к адаптации экосистем, как Байкал, мы можем в очень ограниченных объёмах.
Вот пример: нитчатые водоросли, по поводу которых бьют тревогу в последние годы. Мол, озеро поглотит спирогира, оно «зацветёт», потеряется знаменитая чистота воды. Но так говорят люди, которые не понимают, как живёт Байкал. Различных видов водорослей, как и губок, на протяжении тысячелетий циклически становится то больше, то меньше. В зависимости от количества питательных веществ, погодных условий, других факторов. И уж точно человек не в состоянии за десятилетие-другое «наводнить» весь Байкал водорослями, это мы слишком много о себе мним.
Первый раз массовое появление на Байкале спирогиры было описано в 1911 году (хотя это не значит, что она тогда впервые появилась — просто сведения впервые были зафиксированы учёными). С тех пор факты её сильного размножения фиксировались периодически, были вспышки, потом это всё угасало. И уж тем более неправы те, кто повторяет слова, что спирогира — вид, нехарактерный для Байкала, и его, мол, занёс сюда человек. Как раз в 1911 году здесь были описаны сразу 4 вида этих водорослей.
Приведу ещё такой пример. Верхний слой воды Байкала в тёплое время года хорошо прогревается. А раз вода прогревается, значит, в ней бурно начинает расцветать жизнь, тот же самый зоо- и фито-планктон. Но это раньше происходило у берегов, центральная часть Байкала была достаточно холодной. Логично, что вся рыба концентрируется там, где много пищи, то есть у берега. Там её и ловили, там рыбаки отмечали какие-то привычные места хорошего клёва.
Не секрет, что мы сейчас находимся в фазе глобального потепления, не будем дискутировать о том, дело ли рук человека это или нет. И сейчас прогреваться стал верхний слой воды во всей акватории, так что рыба рассредоточилась по Байкалу. Рыбаки подняли панику: омуль пропал! А он не пропал, а просто ушёл с привычных мест и теперь обитает в центральной части озера. Ихтиологи, которые этим давно занимаются, знают эту ситуацию и наблюдают за ней, а в СМИ паника.
Но здесь, опять же, важно правильно оценивать, какие элементы экосистемы уязвимы, а какие нет. Например, если мы будем топтать землю по берегам Байкала, то на ней довольно быстро ничего не останется. Тем более что здесь территория достаточно молодая, почвенный слой невелик, и вытаптывается всё элементарно.
Мы рядом с Музеем Байкала создали дендропарк, чтобы показать, как именно можно и нужно оформлять туристические маршруты без вреда для растений. Я говорю о дощатых тропах, они у нас подняты над землей на 40 сантиметров и полностью сохраняют почвы и растительность. Когда вы поднимаетесь в наш дендропарк, вы получаете отличный обзор, видите Байкал и всё вокруг, море эмоций — но ваше влияние на природу сводится к нулю. К тому же, зимой солнце нагревает деревянную тропу, она остаётся тёплой и комфортной для прогулок, это не по сугробам лазать. Здесь может пройти миллион людей, и им будет удобно, а экосистема практически не заметит их присутствия.
Кроме того, уязвимы редкие виды млекопитающих, птиц, водной фауны, которые являются прямым объектом истребления, или которым человек мешает жить, вторгается в их местообитания. Как, например, знаменитая байкальская нерпа.
Кстати говоря, уязвим и сам человек. Загрязняя экосистему Байкала, мы подкладываем «свинью» самим себе: в первую очередь, местным жителям, и туристам, которые лишаются возможности отдохнуть в чистой, красивой природной среде. Байкалу миллионы лет, он способен многое перенести, но вот нам самим от мусора, «грязной» энергетики, выбросов в воду и воздух будет намного хуже, чем озеру.
В чём действительно нуждается Байкал, это в серьёзных системных исследованиях. Нам как учёным хотелось бы, чтобы в национальном проекте «Экология» была заложена научно обоснованная сеть подводных исследовательских станций. Ведь все сегодняшние знания о Байкале абсолютно обрывочны, собраны в случайных местах. И потом мы пытаемся эти случайные обрывки обобщить в какие-то теории. Но как это возможно, если наши наблюдения за тем, что происходит на Байкале, в прямом смысле капля в море?
Да, у нас есть несколько подводных камер, которые поставлены где-то в произвольных местах, где смогли. Кроме того, погружались на глубоководных аппаратах «Мир», опять-таки, где смогли. Но нам необходимо кардинально увеличить эту сеть, вести наблюдения на разных глубинах. Наша задача — найти ответы на фундаментальные вопросы жизни Байкала.
Мы, к сожалению, в общей сложности Байкал изучаем максимум сотню лет, и то крайне поверхностным образом. А сколько лет Байкалу? Миллионы! И за это время происходили в жизни озера различные интереснейшие изменения, причём самое обидное, что наш технологический уровень уже позволяет о них кое-что узнать. Но не можем пока заняться этим!
Например, вы знаете, почему в Байкале такая чистая вода? Почему-то общепринятое объяснение, что всю эту колоссальную массу воды чистит эпишура, наш знаменитый маленький рачок, или, скажем, губки, планктон. Но объяснение это критики не выдерживает. Дело в том, что вода озера — продукт последнего оледенения, это ледниковая вода с характерной именно для талой воды чрезвычайно низкой минерализацией.
Причём когда ледник сходил сюда, он ведь не только принёс воду: двигаясь, он в очень мелкую фракцию истёр подстилающую поверхность. И получившуюся осадочную породу «затащил» в озеро. Там, где по мере заполнения водоёма накапливалась эта порода, прекращался фотосинтез. На Байкале в ряде мест есть так называемая «немая толща», это осадки, в которых на глубине нескольких метров вообще нет органики. Вот это, предположительно, и есть результат деятельности ледника. Причём было это не так давно, здесь уже люди жили. Представляете, сколько интересного могла бы «рассказать» эта толща, если бы мы её как следует изучили? Но мы пока не можем.
Ещё один знаменитый феномен Байкала — во многих местах со дна выделяются пузыри метана. Если это происходит недостаточно глубоко, эта зона заселяется бактериями, образуются так называемые «бактериальные маты» (плёнки из различных микроорганизмов), которые ложатся в основу очень интересных пищевых цепочек. Там уже не нужен фотосинтез! Это называется «хемосинтетическая жизнь». И конечно, нам бы хотелось опять-таки иметь возможность изучать её более полноценно.
У нас есть программа «Цифровые технологии мониторинга и прогнозирования экологической обстановки Сибири», заложенная в нацпроект «Цифровая экономика». Она же работает на задачу «Увеличение площади Байкальской природной территории, охваченной государственным экологическим мониторингом» федерального проекта «Сохранение Байкала» НП «Экология».
В рамках программы предполагается разработка системы цифрового онлайн гидрологического и ледового мониторинга водоемов, это нужно сделать уже к 2021 году. В 2021 году должны будут установить несколько пилотных автоматических гидрологических станций, совмещённых с автоматическими метеостанциями на реках Селенга, Ия, Уда, Бирюса, Витим. Возможно, такие станции будут развёрнуты и на Байкале. Должна будет появиться и опорная сеть мониторинга экстремальных природных явлений и антропогенных выбросов на Байкальской природной территории. Запланировано появление систем дистанционного зондирования Земли из космоса и с беспилотных летательных аппаратов. Современное программное обеспечение, анализ «больших данных» и многое другое.
Нам бы, безусловно, очень хотелось взять от этой программы по максимуму в плане исследования Байкала. Только через системные, полноценные исследования мы можем получить объективную картину того, как живёт это древнее озеро».
*Фото из архива Прибайкальского национального парка, автор Андрей Таничев, г.Иркутск
Программа сохранения лошади Пржевальского позволила не только сохранить, но и увеличить численность мировой популяции до трех тысяч особей.
Человек, работающий в охране природы, стремится сделать мир лучше. Если сотрудник ООПТ из таких, то и результаты работы будут отличные.
Эковолонтерство для меня – будущее, в котором каждый для сохранения природы будет делать что-то посильное, а все вместе мы сможем добиваться огромных, прорывных результатов. Мы как раз и создали организацию «Делай!», чтобы помогать в этом.
Спасти и восстановить можно любой вид животного, который остается в природе. Но усилия должны быть сосредоточены на сохранении не только отдельных видов, но и всей экосистемы.
Животные гораздо умнее и богаче внутренне, чем мы представляем. Они просто думают иначе, чем люди...
Если все гренландские ледники растают, то уровень Мирового океана поднимется на 7,2 метра. Тогда страдать будут не только животные, но и люди. Уже сейчас нам надо готовиться к десяткам миллионов климатических мигрантов.
Цифровая трансформация – это не просто внедрение технологий. Это последовательная масштабная работа, которая приведет к ускорению и оптимизации всех процессов в отрасли.
Чему нам следует поучиться у ООПТ Танзании? Наверное, во-первых, организации охраны: при каждом нацпарке был целый поселок с рейнджерами, которые охраняли его с автоматами. А во-вторых, возможности реально увидеть животных на маршруте (экологической тропе). Чтобы, как в Африке, они мимо нас бегали, летали, да хоть просто лежали, и не боялись. Чтобы у них был закреплен рефлекс, что человек вот на этой территории не несет опасность. В России тоже есть такие ООПТ, но, к сожалению, их очень мало. А для посетителей большинства ООПТ, чтобы увидеть зверя или птицу, нужно быть реально специалистом или местным сотрудником, который работает на территории не один день. Или же просидеть без движения много часов в так называемых скрадках, чтобы животные потеряли бдительность, и вы смогли их увидеть.
В соцсетях активисты выкладывают свои отзывы и фото, что собранный раздельно мусор попадает в один контейнер и на одну свалку. Здесь важно выстроить полноценную цепочку: раздельный сбор – раздельный вывоз – раздельная переработка – раздельная утилизация
Общественные организации могут помочь в нужную минуту – экспертным мнением, финансами. А в случае несогласия – прямо высказать правду в глаза.
Все мы являемся менеджерами ресурсов. И на всех нас лежит ответственность за воздействие на окружающую среду
Турист с каждым годом становится все более искушенным. Даже если человек идет в поход с палаткой, то на особо охраняемой природной территории у него должно быть место, где он мог бы разбить эту палатку и остановиться на ночлег с комфортом, не нанеся при этом вреда природе.
Сейчас, с развитием цифровой техники, появился большой круг людей, для которых наблюдение, изучение птиц стало не профессией, но очень серьезным хобби. Бердвотчинг – так это называется, но я предпочитаю термин «любительская орнитология».
Одна из основных задач федерального проекта «Чистый воздух» – уменьшение не менее чем на 20% совокупного объема выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух в 12 городах-участниках.
Экоактивистов часто обвиняют, что они неконструктивные и все время критикуют власть, но никак с ней не взаимодействуют. Но если нам предлагают сотрудничество, то мы соглашаемся, почему нет. Но для этого нужно обладать спокойным характером.
По моему личному опыту и опыту коллег, рецепт баланса между заповеданием и хозяйственным использованием территории простой. Россия — одна из крупнейших стран мира, и если намечается какая-то хозяйственная деятельность, то ещё на первых этапах, при составлении бизнес-планов и инвестиционных проектов надо учитывать наличие существующих и перспективных особо охраняемых природных территорий и не затрагивать их границы. У нас настолько богатая и большая страна, что места хватит на всех. Это не Германия, не Франция, где природа истощена, а плотность населения высока. В России есть где работать, минуя ООПТ и не сталкиваясь лбами с природоохранниками.
Прежде чем построить новый перерабатывающий завод, нам нужно убедиться, что сам сбор мусора налажен. Наша внутренняя задача состоит в том, чтобы достичь 70% переработки своей упаковки к 2025 году, до 90% – к 2030 году. В странах Евросоюза средний уровень переработки составляет 50%. Но там к этому шли 30 лет, набивая шишки.
Только 4% площади нашего парка открыты для посещения. Остальные 96% представляют собой заповедное ядро. И вот на этой небольшой части парка каждые выходные народу как на демонстрации.
Если бы мы не научились контролировать этот поток посетителей, то поверьте, ни о какой охране природы речь уже бы не могла идти: мы бы просто превратились в городской парк культуры и отдыха.
Дайте нам, природоохранникам, волю, мы вообще закроем Камчатку, и там будут только разгуливать медведи, резвиться нерка, и иногда на горизонте появляться инспектор с ружьем, охранять всю эту идиллию от браконьеров. С другой стороны, дайте волю бизнесу, и за достаточно небольшой период рыбные и другие природные ресурсы полностью исчерпаются, их просто «выжмут» из региона ради максимального заработка. Мне же кажется, что XXI век, со всеми его замечательными современными технологиями, это время поиска баланса и синергии различных отраслей и подходов. И очень важно, чтобы все стороны понимали и слышали друг друга. Местные понимали, что нужно беречь природу, заповедная отрасль понимала, что местным нужно каким-то образом жить, кормить семьи, развивать свои населенные пункты.
Мусорный вопрос на Таганае остро стоит вне зависимости от наличия или снятия ограничений в связи с коронавирусом, поскольку количество посетителей зависит только от погоды. И до коронавирусного периода в хорошую погоду каждые выходные через нацпарк проходил огромный поток посетителей. А с ними, конечно, появлялся и мусор. Как мы с этим боремся? Собираем и вывозим сами, призываем туристов забирать то, что они принесли с собой.
На Байкале в итоге люди выражали сожаление, что наша группа раньше лет на пять там не появилась, говорили, что они бы тогда омуля сохранили. Я спрашивал: «А вы сами не могли остановиться?». И они сказали, что, к сожалению, нет, сами не могли. Что интересно, некоторые браконьеры, нарушители из местных, в результате пришли работать в национальный парк. Мы этих людей ловили за нарушения, а теперь попробуй им что-нибудь против национального парка сказать.
Ямал — это девять месяцев зимы, величественные горы Полярного Урала и мистическое полярное сияние, самое большое поголовье оленей в мире и бережно сохранённые вековые традиции. Настоящему туристу, постоянно ищущему новых впечатлений и мечтающему покорить арктические дали, обязательно нужно побывать в нашем крае. Сделать это довольно просто: всего 2-2,5 часа на самолёте из Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Перми или Казани, и вы уже в Салехарде – единственном в мире городе, расположенном на широте Северного полярного круга. Чтобы влюбиться в Ямал бесповоротно достаточно одного визита, а вот для полного знакомства с краем нужно посетить регион в разные сезоны, потому что каждый открывает Ямал по-новому.
Архангельская область сама по себе является притягательным регионом для туризма в Арктической зоне России, она на втором месте по количеству гостей среди арктических регионов — опережает нас только Мурманская область.
Именно в Архангельской области берет начало Арктика. Коренной народ этих мест — поморы — первыми начали осваивать северные моря, а Архангельск стал отправной точкой первых арктических экспедиций и первым морским портом России. Мы рекомендуем всем нашим гостям углубиться в морскую историю Архангельска, посмотреть уникальную природу и архитектуру Севера, а также быт поморов — исконных северян.
Почему в мире «зеленеют» вузы? Потому что там вся среда вокруг вузов уже более устойчивая. А у нас часто наоборот. Вузы – источники экологического лидерства, которые могут вокруг себя менять городское пространство. Вуз достигает верхнего уровня экологичности, когда появляются структура, стратегия устойчивого развития и человек, который за это отвечает. Я думаю, мы скоро перейдем к этой стадий, то есть перейдем от инициатив снизу к вовлечению сотрудников и администрации.
И что отмечают по данным Яндекс аналитики? Что с начала года интерес к сортировке отходов увеличился на 30%. При этом за последние три недели апреля этот интерес и количество запросов увеличились аж на 70%. То есть люди, попавшие в данные обстоятельства, все-таки имеют в нашей стране потенциал к осознанному потреблению, к пониманию ответственности, связанной с отходами. При этом они интересуются различными способами правильно перераспределить их, использовать или, например, утилизировать.
Знаете, горы — всё-таки особая история. Когда я приезжаю домой, стоит пробыть в четырех стенах две-три недели, и начинает тянуть обратно. Потому что в горах, когда ты постоянно там находишься, формируется своего рода зависимость. В хорошем смысле слова, конечно! Горы умиротворяют, отодвигают сиюминутные заботы на второй план. В этом уникальность заповедной природы. И она обогащает идеями, новыми мыслями. Приезжаешь из экспедиции, полный новых планов, и всё у тебя уже изумительно.
Разобрав механизмы организации этих локальных волонтерских объединений, мы поняли, что очень малый процент людей готов терпеть неудобства ради благой цели. В волонтерстве, как ни странно, тоже проявляются человеческие потребности в обеспечении комфортных условий.
Вот эту задачу мы и постарались в первую очередь решить. На федеральном уровне сделать удобный инструмент как коммуникации, так и обеспечения со стороны местных властей поддержки инициатив волонтеров. Крайне важная, казалось бы, незримая, но при этом понятная поддержка со стороны государства позволила людям на местах на более комфортном уровне организовать свои мероприятия. По сути, флаг «Вода России», который мы рекомендовали использовать всем участникам наших акций, стал удивительным пропуском в удобное и грамотно организованное волонтерство на берегах рек.
СМИ сетевое издание «Экология России» – Нацпроектэкология РФ зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ЭЛ № ФС 77 - 79233 от 25 сентября 2020 г.
По вопросам сотрудничества и рекламы: +7 (915) 379-27-44 (WhatsApp)
Адрес электронной почты редакции: info@ecologyofrussia.ru
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 16 лет.