Банк России до 10 февраля 2023 года собирает мнения по теме климатических рисков для российской экономики, требований к раскрытию информации об устойчивом развитии и новых подходах в управлении.
В поисках опор для финансовой стабильности аналитики банка часто применяют определение «высокая» в контексте серьезной обеспокоенности.
Высокая степень уязвимости России, по их мнению, связана со значительной углеродоемкостью экономики, преобладанием в экспорте продукции с высоким углеродным следом, наличием территорий в разных климатических поясах, в том числе обширной арктической зоны, наиболее подверженной изменению климата.
Чем все это грозит? Климатическим рискам в первую очередь будет подвержен российский корпоративный сектор. Это приведет к снижению выручки, росту операционных и капитальных затрат, повышению стоимости заемного финансирования и, как следствие, росту долговой нагрузки наиболее углеродоемких компаний. А в долгосрочной перспективе энергопереход, рост доли электротранспорта и внедрение углеродного регулирования по всему миру будут снижать спрос на энергоресурсы и углеродоемкие товары. В совокупном экспорте Российской Федерации две трети приходится на энергоносители и энергоемкие товары. В результате российская экономика может исчерпать текущую экспортно‑сырьевую модель. Вместе с накоплением отставания в развитии новых отраслей и «зеленых» технологий это существенно обострит переходные риски в 2030‑е годы.
Далее аналитики Банка России рисуют картину возможного развития событий, а она совсем не оптимистична: «во-первых, санкции могут привести к переходу на устаревшие технологии, что противоречит целям повышения энергоэффективности и декарбонизации. Во-вторых, переориентация экспорта также может потребовать применения новых иностранных технологий, при этом на недружественные страны ранее приходилось от 50 до 70% всего импорта комплектующих и оборудования. Уже сейчас разрыв с иностранными партнерами серьезно сдвинул сроки реализации и показатели эффективности проектов, в частности в сфере сжиженного природного газа. В третьих, большинство современных «зеленых» технологий также являются иностранными, и вместе с уходом ряда зарубежных компаний с российского рынка это будет ограничивать возможности по декарбонизации экономики. В результате на долгосрочном горизонте российская экономика может исчерпать текущую экспортно-сырьевую модель и увеличить отставание в технологическом развитии».
В докладе говорится, какие проблемы могут возникнуть, если случится избыточное стимулирование вложений в зеленые активы: «во-первых, это проблема маскировки обычного или даже «коричневого» актива под «зеленый» (greenwashing). Чтобы предотвратить это, нужны не только надежная таксономия и критерии приоритизации проектов, но и корректные выводы верификаторов таких проектов. Пока работа верификаторов находится на раннем этапе и в России, и в других странах. Во-вторых, чрезмерное стимулирование вложений в «зеленые» активы потенциально может привести к формированию «пузырей» на рынке «зеленого» финансирования и росту долговой нагрузки заемщиков. Это может привести к накоплению проблемных активов на балансе банков и создать риски для устойчивости финансовой системы».
Как видите, вопросов много – как идти, с кем идти и при каких условиях. И, если еще кто-то сомневался, что вопросы изменения климата и его последствий не тема сегодняшнего дня, то, тревожная оценка аналитиков и запрос на коллективное мнение профессионального сообщества говорят об обратном.
